Ничего святого 3 - Дмитрий Дегтярев

Кризисный штаб.

05:50.

Пабло Красс напряжённо вслушивался в долгие холодные гудки, раздающиеся из динамика переговорного устройства.

Один, второй, третий…

Стоящий рядом с ним Иезекииль досадливо фыркнул и нервно хлопнул рукой по бедру. Похоже сдают нервы. Сидящий же за компьютерами имперский безопасник, напротив выглядел спокойнее покойника в гробу. Или профессиональная выдержка, или воспринимает происходящее, как рабочую рутину – не больше. Такой подход имел и плюсы, и минусы. Лично сам Пабло всегда старался придерживаться середины: не воспринимать всё близко к сердцу, и в тоже самое время, ни в коем случае, не низводить службу до уровня «просто работа». Инквизиторская служба – именно служба, а не работа. Они слуги Господа, находящиеся на передовой в войне по защите Церкви. Поддашься соблазну воспринимать службу, как работу – и ты уже кто угодно, но не инквизитор.

На седьмом гудке последовал ответ с той стороны. Сначала несколько секунд тишины, потом изменённый с помощью программы низкий голос изрёк:

– Слушаю.

Пабло посмотрел на Иезекииля. Тот пожал плечами. Мол, тебя же хотели, вот и говори.

– На связи инквизитор первого ранга, Пабло Красс. – Пабло постарался отчеканить каждое слово с максимальной твёрдостью. Вроде бы получилось.

Обычно такой приём срабатывал и собеседник терялся. Как оказалось, не в данном случае. Тон голоса на том конце нисколько не изменился. Ни стал тише или громче, ни дрогнул, ни… – в общем, остался точно таким же, каким и был изначально.

– Мы рады вашему прибытию, дон Пабло. Добро пожаловать в Юкатан. – голос хохотнул. Пабло скривился. Стоящий рядом Иезекииль поджал губы. Безопасник за мониторами никак не отреагировал. Его пальцы летали по клавиатуре: он делал свою работу.

– Вы хотели моего прибытия, и вот я здесь. – Пабло постарался придать голосу изрядную порцию безразличия. – Может и вы пойдёте к нам навстречу. Скажем, отпустите несколько заложников?

– Так, так, так… Думаете навязать мне свою игру, инквизитор?

– И мысли не было. Так что насчёт заложников?

– Думаю я вас огорчу, инквизитор. Они останутся в соборе под нашим контролем. Все до единого.

Иезекииль махнул рукой, привлекая внимание и одними губами произнёс «Папа». Пабло всё понял.

– А как там здоровье Святейшего?

Никакой заминки не последовало. Либо говоривший готовился к вопросу, либо говорил так, как есть на самом деле. Хотелось надеяться на второй вариант.

– Не беспокойтесь, инквизитор. Ваш понтифик в полном здравии.

– Да? А что с остальными? Может нужно что-то? Скажем, еда, медикаменты… Мне сказали, тут в самом начале слышали взрывы… Есть пострадавшие, кому требуется немедленная помощь?

– Важные для меня люди целы, инквизитор. А что касается немедленной помощи… Срочная реанимация требуется Церкви, дон Пабло. Вам ли не знать…

– И вы намерены её излечить? Такими вот методами?

– Один мудрый человек как-то сказал: когда мягкая сила перестаёт работать, необходимо в срочном порядке переходить на следующий уровень, а таким уровнем может являться лишь шоковая терапия. Вам знакомо это высказывание?

Пабло досадливо покачал головой. Конечно он был знаком. Он автор озвученного высказывания.

– Так вот, – продолжал неестественно низкий с механическими элементами голос из динамика. – настал тот момент, когда у Церкви не остаётся иного пути, как пережить шоковую терапию. Разве вас Церковь не бросила, когда вы оказались в плену у Халифата? Разве так должна поступать святая матерь Церковь по отношению к своим детям, посвятившим ей свою жизнь?

Пабло скосил глаза влево, где стоял Иезекииль. Тот смотрел на него. Как и присоединившаяся к ним женщина. Её Пабло не знал. Говоривший на том конце неверно истолковал молчание.

– Вы знаете о чём я говорю, инквизитор. И знаете о моей правоте. Впрочем, хватит философствовать. Я человек действия. Касаемо ваших предложений насчёт еды и медикаментов: я бы предпочёл, чтобы власти не вмешивались в ситуацию.

– Вот как? Зачем тогда вы вытащили меня с того континента?

Безопасник за компьютерами впервые проявил реакцию. Поднял голову и повернулся. В его глазах читалось недоумение. Как и в глазах Иезекииля. И той женщины. Ну да, он действует не по положенным в таких случаях директивам. Вообще, по канону они не должны вести переговоры с террористами. Но всё же для особых случаев когда их невозможно избежать, разработаны специальные правила и требования к тому, как именно вести разговор с вышедшим на связь террористом. Нужно призывать человека к раскаянию, требовать отказаться от связей с дьяволом, убеждать отдать заложников, грозясь адскими муками, и всё в том же духе… Он же тут беседует с террористом, удерживающим Папу и ряд кардиналов в качестве заложников, точно с давним приятелем. Шок, не иначе.

– Хороший вопрос, инквизитор. Я бы даже сказал: правильный. Мне нужен человек, заслуживающий доверия. Тот, кто готов нарушать установленные порядки, ради достижения высшей цели. Как вы это делаете сейчас, к примеру. Вы ведь уже нарушили пару десятков постановлений, верно?

Пабло скрипнул зубами. Иезекииль саркастически хмыкнул. Имперский безопасник недовольно покачал головой.

Вот же, дьявол!

В первом порыве хотелось послать всех присутствующих к дьяволу, сесть в самолёт и взять курс на Толедо. Пусть сами разгребаются в этой вонючей кучи дерьма.

Во втором порыве – тоже самое.

И в третьем.

Одержать вверх над эмоциями позволил многолетний инквизиторский опыт и понимание того, что именно поставлено на карту. Жизнь и безопасность Папы – а для Церкви и Империи нет ничего важнее.

– Ты говорил о доверии. Мне бы тоже хотелось тебе доверять.

Слабый приём. Очень слабый. Но сейчас главное взять инициативу в свои руки. Уйти от игры, навязанной противником.

На том конце хохотнули.

– Хорошая попытка, инквизитор. Ладно, я не против завоевать твоё доверие. Тебя ведь интересуют заложники, верно?

Пабло краем глаза увидел, как незнакомая ему женщина одобрительно подняла большой палец вверх. Спасибо Господи. Хоть кто-то оценил.

– Верно.

– Хорошо. Ты записываешь?

– Я запомню.

– Как скажешь. Итак, по цифрам имеем следующую ситуацию: от взрыва погибло двенадцать человек, ещё тридцать восемь имеют ранения разной степени тяжести. Пара тройка думаю отправятся на суд Божий, а остальные должны выкарабкаться. Во всяком случае мы этому содействуем, оказывая всю необходимую помощь. Всего под нашим контролем находится тысяча двести тридцать один человек, включая Папу Педро Второго и его ближайшее окружение. Святейший в полном порядке. Как и кардиналы. Все в полном порядке. Все. Кроме одного.

Пабло тут же напрягся. Как и остальные присутствующие в палатке.

– Есть убитые?

– Из интересующих вас лиц нет. Пострадал только кардинал Никколо Велотти. И то, ничего серьёзного. Вывих плеча. Жить будет.

– А не из интересующих? – Пабло придал голосу стальной оттенок.

– Нуу… – тяжёлый вздох в трубке. – На практике всё получается не так идеально, как в теории. Заложников не удержать в узде, если не наказывать за провинности. Они могут и бунт поднять, что неприемлемо. Ведь даже в хаосе есть порядок, не так ли, инквизитор?

– Чего ещё нам ждать?

– Требований, инквизитор. Нельзя ли попросить тебя и твоих людей, как можно быстрее смыться?

– Не мечтай.

– Ну ладно, оставайтесь на связи. Я ещё свяжусь.

– Постой, я…

Долгие холодные гудки ознаменовали конец связи. Террорист продолжал диктовать свои условия.

Пабло в раздражении ударил ладонью по столу. Стоящий на ней стеклянный графин с водой отозвался протестующим дребезжаньем. Потом от входа в палатку отозвался кое-кто ещё. Знакомый голос, который Пабло совсем не ожидал здесь услышать.

Священная Католическая Империя.

Северная Америка.

Вице-королевство Новая Испания.

Архиепископство Юкатана, под совместным управлением архиепископа и имперского генерал-губернатора.

Мерида.

05:50.

Хуан Кортес нажал на тормоз, резко тормозя арендованный в аэропорту внедорожник перед импровизированным контрольно-пропускным пунктом. Такие меры предприняли перед каждым въездом на площадь за квартал до собора. Правильные меры. Нужные меры. Вот только сейчас они раздражали, поскольку убивали и без того упущенное время.

Хуан нажал на кнопку сбоку. Боковое окно с тихим жужжаньем поползло вниз. Городской стражник в форме состоящей из чёрных брюк и голубой рубашки с гербом города, оценивающим взглядом оглядел замерший перед